О перспективах гражданского общества

Писать о гражданском российском обществе не очень благодарное занятие. Россия ведет войну. Путин двадцать пять лет у власти и по внешним признакам чувствует себя хорошо. Права человека, честный суд, прозрачные выборы и свободная журналистика — эти слова в России сегодня вызывают в лучшем случае грустную усмешку. Сложно сказать, что мы как гражданское общество достигаем тех больших целей, что ставим перед собой. Напротив, кажется, что мы откатываемся все больше назад с каждым годом продолжающейся войны.

О разобщенности

В политическом секторе ситуация еще хуже — для описания его состояния хорошо подходит термин «феодальная раздробленность». Несколько групп яростно конфликтуют между собой, не обращая внимания на тех, кто является их настоящим общим врагом.

Я бы хотел писать текст о том, как после освобождения политзеков в августе 20240-го мы вдохновились, сплотились и теперь вместе реализуем проекты, влияющие на жизнь людей внутри страны. Но этого нет.

О том, что еще не все потеряно

И все же остаюсь оптимистом и верю, что ситуация еще изменится, и расходиться рано.

У нас есть направления, по которым мы уже добились некоторых успехов — это контрпропаганда и правозащита. Во-первых, число людей, получающих информацию из независимых источников, исчисляется десятками миллионов и растет (пусть даже эти источники и не переносят друг друга, как ФБК и Максим Кац).

Во-вторых, в этих сложных условиях правозащита если не спасает, то облегчает страдания людей, попавших под пресс системы, а кого-то даже вытаскивает из нее.

Этого недостаточно, но и немало.

В-третьих, если говорить о гражданском обществе в изгнании, активно работают проекты помощи соотечественникам за рубежом — тем, кто бежал от преследований, войны, мобилизации. «Ковчег», «Идите лесом», «Горизонты» — все это ростки гражданского общества, что взошли на абсолютно каменной земле.

Наконец, когда после прихода Трампа [США] прекратили финансовую поддержку российским медиа и НКО, именно российские меценаты Ходорковский и Зимин объявили о готовности заместить ее.

Что касается гражданского общества внутри страны, ставить крест на нем тоже нельзя — оно есть и даже развивается, пусть и пока в достаточно осторожных формах.

Да, мы не видим сейчас протестов против войны или мобилизации. И это нормально. В условиях, когда перспектива перемен не проглядывается, а вероятность получить реальный срок заключения за простой пикет близка к 100%, не так много людей готовы рискнуть свободой. Хотя и такие герои есть.

О том, что не все из нас герои — и это нормально

Однако там, где риск оказаться за решеткой не так велик, люди объединяются, помогают друг другу и даже протестуют. Сколько людей бросилось спасать пляжи и животных Краснодарского края после аварии танкеров, сколько стояли в очередях на президентских выборах, чтобы поддержать оппозиционных кандидатов. Уверен, даже те, кто сейчас вынужден плести по вечерам маскировочные сети, при первой возможности поменяют позицию и будут неистово выступать против продолжения войны.

Сейчас это невозможно представить, но то, что люди не готовы к подвигу — это не повод опускать руки. Представьте себя на их месте — пошли ли бы вы в ближайший магазин сегодня, если бы знали, что за это можно попасть в тюрьму? Это, конечно, ваш выбор, но предполагаю, что вы предпочли бы переждать.

Слабость диктаторского режима как раз в том и есть, что за внешним фасадом единогласного «одобрямса» находится огромная масса людей, лишь имитирующих лояльность. И режим сам будет создавать основания для трансформации ожидающих в активистов. Нам важно не слишком отдаляться от своего народа.

О важности налаживания диалога

Скажу непопулярное. В той части, где Трамп говорит о навязанной левыми повестке, я с ним согласен. Нам нужно быть ближе к людям, говорить с теми, кто идеологически нам неприятен и кто, может быть, нас ненавидит.

Сложно объяснить мобилизованному в окопе, что феминистические ценности важны и что женщину-врача, обрабатывающую ему рану, нужно называть «докторка». Но очень легко это объяснить, если сказать, что в случае его смерти жена быстро потратит полагающуюся выплату и поднимать детей будет не на что — ведь женщинам труднее получить хорошо оплачиваемую работу.

Не скрывая, что считаем эту войну преступной, важно говорить с людьми о беспределе начальства, о коррупции, о возможностях защитить свои права и о том, как уйти с этой войны. Мы должны говорить с теми, кто на фронте, с теми, кто в тылу, в тюрьме — потому что система, построенная Путиным, не может их защитить и вообще не построена для людей. И тут нам важно быть на их стороне. Потому что люди, в том числе те, кто вернется с фронта, –—это огромная проблема для власти, и наша роль не в том, чтобы радоваться их ужасному положению, а встать на их сторону перед системой, которая попытается накинуть на них удавку.

Время придет?

Я уверен, что российское гражданское общество живо. Сейчас оно напоминает сжатую пружину, которая находится под давлением авторитарного режима. Режим кажется прочным, но это лишь вопрос времени — настанет момент, и мы увидим, как быстро он развалится, и пружина сработает. Важно, чтобы мы были к этому готовы, не потеряли себя и могли смотреть в глаза тем, кто переживет тот ужас, что сейчас происходит внутри страны.

Сил всем нам.

Андрей Пивоваров, общественный деятель, бывший политический заключенный